Роман Михайлов — лучший режиссер российского инди-кино. Какие фильмы у него стоит посмотреть?
Содержание:
В прокат вышел фильм Романа Михайлова «Жар-птица»
В конце марта в широкий прокат вышла мистическая драма «Жар-птица», а с 3 апреля в московском «Зотов.Кино» показывают мокьюментари «Надо снимать фильмы о любви». Это картины любимца российских фестивалей, режиссера Романа Михайлова, которые он одновременно снимал в Индии с участием Марка Эйдельштейна, Александры Киселевой, Иллариона Марова, Марии Мацель, Чингиза Гараева и рэпера Хаски. По случаю выхода обеих лент на большие экраны кинокритик «Газеты.Ru» Павел Воронков рассказывает обо всех семи фильмах Михайлова — от худшего к лучшему.
Седьмое место: «Снег, сестра и росомаха»
Второй фильм Романа Михайлова — мелодрама про полицейского (Федор Лавров), который звонит подруге, а дозванивается почему-то проповеднице из христианской церкви (Екатерина Старателева). В результате у героев завязывается странная дружба по телефону — а может, даже любовь. Выходит что-то вроде ленты «Питер FM», где романтику припорошило снежным покровом мистики — или русской хтони. «Снег, сестру и росомаху» можно назвать самым политическим фильмом Михайлова: персонажей сводит судьбоносная случайность (или сам бог), но режиссером их жизней все равно остается государство, присутствующее где-то в темноте, за кадром. В ленте впервые появляется искрящаяся михайловская палитра, которую потом по-линчевски назовут «желтым Вигвамом», а еще звучит фраза «Вот о чем и о какой любви-то снимать кино нужно» — кажется, системообразующая в фильмографии постановщика.
Шестое место: «Сказка для старых»
Дебютная картина Михайлова, снятая в соавторстве с актером Федором Лавровым (для него это тоже был первый опыт режиссуры — и пока последний). В ленте мифология 90-х — со всевозможными братками, общаком и стрелками — вдруг прорастает посреди чащи сказочного фольклора, поэтому «Сказка для старых» в некотором смысле обобщает два магистральных тренда сегодняшнего российского кино. По сюжету криминальный авторитет Батя (Анатолий Тишин) высылает трех «сыновей» на поиски бандита Мули (Евгений Ткачук), который давно сбежал с общими деньгами, но был оперативно найден и убит, а теперь вроде как засветился вполне живым в трех городах одновременно. Тогда Старший (Кирилл Полухин) отправляется в Новосибирск, Средний (Лавров) едет в Ростов, а Младший (сам Михайлов) — в Питер. Для всех троих это путешествие оборачивается, в соответствии со сказочными канонами, трансформирующим опытом. Экс-гитарист Дельфина Павел Додонов станет постоянным композитором Михайлова немного позднее (музыку для «Сказки» сочинил участник 25/17 Ант), но по забавному совпадению фильм очень хорошо, по-масленичному рифмуется с центральной строчкой дельфиновской дискографии: «Там, куда я ухожу, весна».
Пятое место: «Жар-птица»
В седьмой — или шестой, тут сложно разобрать — ленте Михайлова реальное и сновидческое, живое и мертвое схлестываются в причудливую эмульсию магического сюрреализма. Пожалуй, это наименее очевидная из экранных работ режиссера: без просмотра предыдущих (в особенности — картины-компаньона «Надо снимать фильмы о любви») в ней легко заблудиться. Но вместе с тем «Жар-птица» — самый пронзительный пункт михайловского кинематографа. Сердцем картины служит история девушки Саши (Александра Киселева), актрисы и танцовщицы, которая отправляется в Индию на поиски матери, якобы давным-давно сбежавшей в религиозную секту. Эта история ручейком протекает сквозь лес сомнамбулических образов и заливается океаном контрового света — как будто в «желтый Вигвам», что прежде освещался свечами и газом, вдруг провели электричество. Свет слепит и согревает — а в финале оказывается огнем материнской любви.
Четвертое место: «Отпуск в октябре»
Четвертый фильм (на самом деле третий, «Отпуск в октябре» был снят до «Наследия», но премьера прошла месяцем позднее) Романа Михайлова — это его «Малхолланд-драйв». Кино о кино, в котором неожиданную дружбу заводят Михаил Елизаров и Сергей Курехин: оммаж советской драме «Отпуск в сентябре» (и семидесятническому кино вообще) скрещивается с психоделическим манифестом об алхимических кодах и воздействующих на сознание паттернах. «Отпуск» — самая смешная лента Михайлова. Уморительный кинопроизводственный хаос болливудского проекта, который по загадочным причинам снимается в туманной глуши под Петрозаводском с русскими актерами (Мария Мацель и другие), показан с заразительной теплотой и любовью. Советский ковер здесь задает тон не просто всей комнате, но мирозданию в принципе, а камертоном хулиганского настроения становится диджей-трикстер в блестящем исполнении Евгения Ткачука.
Третье место: «Наследие»
Если большую часть других картин Михайлова (небезосновательно) сравнивают с фильмами Дэвида Линча, то его третья (в смысле четвертая) лента видится скорее работой летовского толка. Персонажи «Сказки для старых» ждали весну вполне открыто, герои «Снега, сестры и росомахи» негласно, но тоже словно надеялись на оттепель, а вот обитатели «Наследия» будто бы безнадежно заперты внутри вечной зимы. Главный из них — мальчик Руслан (Олег Чугунов), который пытается исполнить предсмертную волю сельского колдуна Тихона (Петр Ступин), а по дороге осознает и смиряется с собственной судьбой. «Наследие» — самый духовный фильм режиссера, чей религиозный путь имеет ту же кольцевую композицию, что и эта лента: по собственным словам, он «всегда был верующим: сначала жил в своем детском православии, очень мистическом, с осознанием связей между живыми и мертвыми, потом больше десяти лет блуждал по разным сектам, потом вернулся в православие, но тоже не напрямую, а через неохлыстовскую общину».
Второе место: «Поедем с тобой в Макао»
Счастливое число Слевина — пять. Пятый фильм Романа Михайлова «Поедем с тобой в Макао» — самая конвенциональная его картина, благосклонная к зрителю. Минимум эзотерики, максимум жанра: по сути это кроссовер карточной драмы «Двадцать одно» и великой классики «Пролетая над гнездом кукушки», заваренный на посттургеневских щах, — отец-лудоман (сам Михайлов) освобождается из тюрьмы, вновь возникает в жизни сына-старшеклассника (Олег Чугунов) и затягивает его в мир петербургского покерного подполья. В вопросе трогательности «Макао» способен соревноваться с «Жар-птицей»: чувства здесь тоже в конечном счете побеждают разум, азарт к жизни одолевает рациональный подход. Львиная доля обаяния «Поедем с тобой в Макао» строится на грандиозном выступлении Михайлова — наиболее убедительном в его актерской карьере. Готовился он к нему практически по Станиславскому: два месяца намеренно «лудоманил» и «играл на риски», так что к началу съемок стал «практически неадекватен».
Первое место: «Надо снимать фильмы о любви»
Шестой (он же седьмой) полный метр Михайлова создавался вокруг «Жар-птицы». Это мокьюментари про группу молодых актеров (Марк Эйдельштейн, Александра Киселева, Илларион Маров, Мария Мацель, Чингиз Гараев), которая прилетает в Индию играть в новом фильме Романа Михайлова (Роман Михайлов), но проект стремительно расползается и мутирует — и в итоге принимается писать и снимать сам себя. В сумме из дилогии получается тайный близнец «Аноры» Шона Бейкера: в «Жар-птице» Эйдельштейн ужасно говорит по-английски, а в «Надо снимать фильмы о любви» — крутит шашни с секс-работницей и вынуждает всех себя искать. Но на необитаемый остров с собой хочется взять именно вторую картину: каким-то образом из нее сложилось более чувственное любовное письмо кинематографу, чем из «Отпуска в октябре», более красочный портрет древнего Варанаси, чем из «Жар-птицы», и в целом наиболее гуманистическое высказывание из всех семи попыток. Это чистая правда — надо снимать фильмы о любви. Тогда у нас, возможно, будет какой-то шанс.
Никотин, алкоголь и наркотики вредят здоровью. Не стоит их употреблять. Как и вступать в секты, а также увлекаться азартными играми.
Что думаешь? Комментарии